Рав Шамай Гинзбург, один из действующих лиц в истории с гиюрами в Вене, был гурским хасидом и пламенным сионистом, который, будучи совсем молодым, заставил своих родителей сделать алию и поселиться в Земле Израиля * После нескольких лет, в течение которых он работал, чтобы прокормить свою семью, и одновременно изучал Тору, его попросили стать личным помощником адмора из Гур рабби Авраѓама-Мордехая Алтера, и тот его очень полюбил * Во время Войны за независимость он пошел в армию, в чем его поддерживал адмор, а после войны
начал работать в Сохнуте, в сфере религиозного благосостояния репатриантов
Вслед за историей о клевете на венский бейт дин по гиюрам, которой я касался в предыдущих статьях, на этот раз мы расскажем о раве Шамае Гинзбурге, одном из главных действующих лиц дела, отвечавшем за религиозные дела в Еврейском агентстве и за учреждение бейт дине по гиюрам в Вене. Как упоминалось в предыдущих статьях, именно он давал практическое руководство раву Алтеру Штайнмецу, непосредственно занимавшемуся гиюрами.
Рав Шамай Гинзбург родился в 1905 году в Польше, в богатой семье гурских хасидов. В молодости учился у рава Шимона Шкопа, рава Менахема Замба и ребе из Островицы. Он выделялся своим острым и быстрым умом и феноменальной памятью. Еще в молодости он досконально изучил весь Талмуд. Рассказывают, что он мог процитировать наизусть любую страницу из Талмуда, которую изучал задолго до того. С годами он продолжал учение и знал наизусть многие труды наших мудрецов, а также ранних и поздних законоучителей. Рассказывают, что рав Шломо-Залман Ойербах говорил: «Вместо того чтобы таскать с собой целый книжный шкаф, достаточно записать номер телефона рава Шамая Гинзбурга». Даже за две недели до своей смерти рав Ойербах звонил раву Гинзбургу, чтобы проконсультироваться с ним по поводу источников. Рав Хаим Бениш, написавший книгу о мерах величин в Талмуде, рассказывал, что как-то раз спросил рава Гинзбурга, где в Талмуде упоминается величина зерет («мизинец»), и тот незамедлительно дал ему подробный ответ.
Рабби Шамай был также известен своей способностью к языкам. Еще в юности он знал иврит, идиш, русский и польский. Затем он изучил немецкий, английский, арабский и итальянский, а для работы с репатриантами из Северной Африки выучил французский. Он разбирался во многих науках, и также говорили, что у него невозможно выиграть партию в шахматы.
Алия
В юношеские годы рабби Шамай очень хотел, чтобы его семья совершила алию. Рассказывают, что сначала его родные отказались, и он сказал им: «Если я живу в Польше, то обязан мобилизоваться в польскую армию». Он даже уже встал на учет в военкомате, и если бы они не уехали в течение недели, он был бы обязан мобилизоваться. Так он заставил своих родителей серьезно взвесить вопрос об алие и принять решение переехать в Землю Израиля. Его отец отправился к Гурскому ребе, чтобы посоветоваться с ним об этом, и, прежде чем он успел открыть рот, тот сказал ему: «Поезжай с миром». В 1927 году, когда ему было 22 года, его семья поселилась в сельскохозяйственном поселении Бальфурия в Изреэльской долине, на большом земельном участке, который она приобрела. Они пробовали заниматься сельским хозяйством, но им не сопутствовал успех.
Весной того года Бальфурию посетил рав Кук. Он познакомился с молодым рабби Шамаем, впечатлился его талантами и рекомендовал ему продолжить изучение Торы. Рабби Шамай переехал в Иерусалим и некоторое время учился в ешиве «Мерказ ѓа-рав», а затем продолжил обучение в иерусалимской ешиве гурских хасидов «Сфат эмет». Через некоторое время его родители также перебрались в Иерусалим и открыли там общежитие для учеников ешивы, которое стало источником их заработка.
Работа
В 1932 году, когда ему было 27 лет, он женился на Мирьям Беркович, девушке из семьи вижницких хасидов. Как принято у хасидов, рабби Шамай работал, чтобы прокормить семью. Вместе с этим, он изучал Тору не менее пяти часов в день – как правило, в библиотеке ешив «Хеврон» или «Порат Йосеф», или же в Национальной библиотеке. Он был наделен большой физической силой и в течение нескольких лет проработал строителем. По-видимому, обладая феноменальной памятью, он даже во время физического труда мог повторять изученный материал и даже изучать новый.
Он придерживался сионистских взглядов, как и его братья, гурские хасиды, а также семья его жены, вижницкие хасиды. Их семьи были связаны с движением «Поалей Агудат Исраэль», которое в то время входило в «Агудат Исраэль» и занималось заселением Земли Израиля. Брат его жены, рав Моше Авиталь (Беркович), который учился вместе с ним в ешиве «Сфат эмет», позже занял высший офицерский пост в военном раввинате.
Личный помощник Гурского адмора
В 1940 году в Иерусалим приехал Гурский ребе, рабби Авраѓам-Мордехай Алтер, автор труда «Имрей эмет». Рабби Шамая, которому тогда было 35 лет, попросили оставить свою работу и стать личным помощником семидесятичетырехлетнего ребе. На этой должности он находился восемь лет, до самой смерти ребе в 1948 году. Ребе был очень рад тому, что его личный помощник – талмид хахам, обладающий огромными знаниями Торы, и с ним можно вести глубокие беседы о Талмуде.
Следует отметить, что автор «Имрей эмет» высоко ценил рава Кука, и со времени встречи с ним в 1921 году встал на позицию поддержки дела сионизма и заселения Земли Израиля. Благодаря этому он побудил многих хасидов совершить алию и купить земельные участки в Земле Израиля, и это создало базу для того, что в наши дни гурский хасидизм является крупнейшим хасидским двором в Израиле. Рабби Шамай написал книгу воспоминаний о последних годах жизни Гурского адмора. Он описывал там чудеса, которые ему приходилось наблюдать при дворе ребе. Например, если у ребе просили помолиться за больного, а он не говорил «Доброго здравия», рабби Шамай знал, что этот больной не оправится от своей болезни и умрет. В своей книге рабби Шамай также рассказывал, что Гурский ребе поддерживал подпольных борцов за независимость Израиля, и перед выходом на опасные задания они посылали ему записки со своими именами, чтобы он помолился за них, а потом ребе велел рабби Шамаю их сжечь, чтобы их не нашли британские полицейские. А некоторые записки он хранил по нескольку дней, чтобы продолжать молиться.
Рабби Шамай писал, что ему всегда было важно в точности исполнять все указания ребе, за исключением нескольких раз. Например, когда ребе, ослабев от старости, поскользнулся и упал, врач посоветовал, чтобы с ребе ночью кто-то спал в комнате, и ребе согласился. Но когда рабби Шамай стал сопровождать его повсюду, ребе сказал: «В этом нет надобности, ведь сказано: «Поддерживает Всевышний всех падающих»». Однако рабби Шамай не уступил и убедил ребе, что ему действительно необходимо сопровождение. В другой раз врач велел класть ребе под голову две подушки, но рабби Шамай увидел, что ребе их отодвинул и пошел спать без них. «Я подошел к нему и возвратил подушки обратно. Он положил на них голову и сказал, что чувствует, будто у него под головой высокая гора. Я ответил, опираясь на слова наших мудрецов в Талмуде, в трактате Сукка, 52а: «Только праведникам кажется, что это высокая гора». После этого он больше не убирал подушки».
Еще он рассказывал, что в годы Холокоста ребе был охвачен сильнейшей тревогой и считал, что ему не следует скрывать от своих домочадцев плохие новости. Сам он знал обо всем происходящем и осознавал масштабы катастрофы, постигшей его хасидов, родных и весь еврейский народ. Позднее, после Холокоста, когда к ребе стали приезжать его хасиды, которым удалось уцелеть, он принимал их приветливо, с улыбкой, чтобы их поддержать, но после того как они уходили, он «был очень грустен и постоянно вздыхал». И еще он рассказывал, что в начале войны рукописи книги «Имрей эмет» спрятали в колодце. После войны их искали и не нашли. Сначала ребе расстраивался, а потом сказал: «Наверное, так и должно быть. Эта книга была написана для тех евреев» (он имел в виду евреев, погибших в Холокосте).
После смерти ребе во время Войны за независимость рабби Шамай поддерживал тесную связь с его сыном, а также со всеми последующими Гурскими ребе.
В Армии обороны Израиля
Во время Войны за независимость рабби Шамай, при полной поддержке Гурского ребе, вступил в ряды Армии обороны Израиля и стал одним из командиров батальона Тувии, в котором служили учащиеся ешив. Это был гражданский батальон, занимавшийся в основном строительством укреплений. Солдаты рабби Шамая были учениками ешив, и он, как человек, имевший опыт строительных работ, обучал их. Одним из его заданий было рытье окопов для поражения иорданских танков, готовившихся атаковать Иерусалим. Рассказывают, что он командовал боем против упавших в окопы танков.
В сборнике своих воспоминаний рабби Шамай рассказывал, что еще до Войны за независимость, в годы подпольной борьбы, когда он уже был личным помощником Гурского ребе, «я был активен в рядах защитников и выполнял все возложенные на меня функции. Я выполнял множество ответственных и опасных заданий. Ребе, благословенна память праведника, сказал мне однажды, когда узнал, что я отправляюсь на опасное задание (в переводе с идиша): «Сообщи мне, когда ты идешь на задание, и у тебя не будет никакого ущерба». Так я и сделал. После этого я выходил с высоко поднятой головой на самые опасные задания и ничего не боялся, и даже не ложился на землю, когда вокруг меня свистели пули (во время Войны за независимость). Более того, даже после смерти ребе, благословенна память праведника, когда я уходил на опасные задания, я шел на его могилу и сообщал ему, что иду на задание». В 1991 году он писал: «Я никогда не действовал как командир. Всегда, когда я участвовал в опасных операциях, я действовал в одиночку. Благодарение Всевышнему, из всех учеников ешив, которые служили в батальоне Тувии, никто не погиб и никто не пропал».
В Сохнуте
В 1949 году он начал работать в Еврейском агентстве (Сохнут) в Иерусалиме в качестве представителя движения «Поалей Агудат Исраэль». Он занимал раввинскую должность и отвечал за вопросы кошерности и Ѓалахи во всех лагерях репатриантов и на прибывающих кораблях. В рамках своей работы ему приходилось путешествовать по разным странам, и он занимался многими вопросами Ѓалахи.
Будучи доверенным лицом Гурского ребе, рабби Шамай на протяжении десятилетий возглавлял ешиву в Польше, занимался добрыми делами и благотворительностью, а также участвовал в основании филиала «Поалей Агудат Исраэль» в Иерусалиме.
