Всем ученикам и последователям рава Кука было очевидно, что запрещено бойкотировать любых евреев, в том числе реформистов и консерваторов * Крупнейшие раввины, жившие в Америке, были хорошо знакомы с подходом и деятельностью этих общин и всегда сохраняли с ними дружеские отношения и сотрудничали с ними * Свидетельство сына рава Ицхака Нисима, благословенна память праведника, верховного раввина Израиля, о том, как его отец относился к различным течениям иудаизма
Пояснение: рав Элиэзер Вальдман, один из основателей еврейского поселения в Хевроне и раввин йешивы «Нир» в Кирьят-Арбе, рассказывал, что его несколько раз приглашали выступить перед реформистскими общинами. Он спросил рава Цви-Йеѓуду Кука, своего учителя, разрешено ли участвовать в этих выступлениях. Рав Цви-Йеѓуда ответил, что если они хотят слушать, то с ними, конечно же, нужно говорить. А потом добавил, что после Катастрофы и создания Государства Израиль реформистское движение проходит положительный процесс и становится ближе к духовным ценностям еврейского народа, и об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что они возвратили в свои молитвы упоминание о Сионе и Иерусалиме.
В последние две недели я много писал о том, что запрещено бойкотировать представителей реформистского и консервативного движений, и нарушение этого запрета связано с реальной опасностью для всего еврейского народа. Я цитировал слова великого Нацива из Воложина о том, что это подобно «острому мечу, вонзаемому в тело нашего народа». Ведь заповедь: «И люби ближнего своего, как самого себя» относится ко всем евреям, и именно потому, что между нами и реформистами существуют непримиримые разногласия по поводу самых основ нашей веры, мы обязаны сбалансировать эти разногласия публичными проявлениями теплого братского отношения. Мы слишком долго не встречались, нас разделял океан, и теперь мы рады этой долгожданной встрече с братьями. Мои оппоненты приводили в доказательство своей правоты тот довод, что «все крупнейшие раввины последних поколений», в том числе и рав Йосеф-Дов Соловейчик, верховные раввины Израиля и рав Цви-Йеѓуда Кук требовали их бойкотировать, то есть не устраивать с ними официальных встреч и не проявлять к ним уважения. Однако все это не соответствует действительности. И поскольку этот вопрос касается двух основ, на которых зиждется существование еврейского народа: любовь и единство в народе, а также изучение Торы и ее правильное понимание, – я хотел бы осветить исторические факты в истинном свете.
Наш учитель рав Цви-Йеѓуда Кук, благословенна память праведника
Рав Элиэзер Вальдман, основатель и глава ешивы «Нир» в Кирьят-Арбе, один из ближайших учеников рава Цви-Йеѓуды Кука, прочитав написанное мной и моими противниками, сказал мне, что их слова потрясли его до глубины души, и что он полностью поддерживает меня. Он рассказал мне, что его несколько раз приглашали выступить перед реформистскими общинами и принять участие в форумах и дискуссиях с реформистскими раввинами. Он спросил рава Цви-Йеѓуду, следует ли ему отозваться на эти приглашения, и рав ответил, что если они хотят слушать, то с ними, конечно же, нужно говорить. А потом добавил, что после Катастрофы и создания Государства Израиль реформистское движение проходит положительный процесс и становится ближе к духовным ценностям еврейского народа, и об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что они возвратили в свои молитвы упоминание о Сионе и Иерусалиме. Много лет спустя, уже после смерти рава Цви-Йеѓуды, рав Вальдман советовался по этому же вопросу с тогдашними верховными раввинами Израиля, равом Авраѓамом Шапиро и равом Мордехаем Элияѓу, благословенна память праведников, и они оба тоже были согласны с тем, что с реформистами нужно устраивать публичные встречи.
Принципиальный подход рава Соловейчика, благословенна память праведника
Особенно важно мнение по данному вопросу крупнейших раввинов Америки, ведь они хорошо знали, что происходит в реформистских общинах, и глубоко изучали эту тему. Рав Соловейчик, в соответствии со своим духовным подходом, разделял такие понятия как «завет миссии» и «завет судьбы». «Завет миссии» относится только к тем евреям, которые верны Торе и заповедям, а «завет судьбы» распространяется на всех евреев, в том числе и реформистов. Поэтому, по его мнению, с реформистами нельзя обсуждать вопросы Ѓалахи, но в идеологических и социальных вопросах, касающихся всех евреев, сотрудничать с ними крайне желательно и даже обязательно. Рав Соловейчик не только устраивал с ними публичные встречи и относился к ним с уважением, но и в течение десятков лет, до самой своей смерти, состоял в организации SCA, объединяющей все синагоги Америки, и был ее активным членом. Эта организация была создана в 1926 году, и в ее состав входили две ортодоксальные организации, две консервативные и две реформистские.
Письмо, поразительное по своей глубине и точности
Дополнительный свет на обсуждаемый нами вопрос проливает факт дружбы рава Соловейчика с консервативным раввином Джозефом Шубовым. Рав Соловейчик очень ценил Шубова за его педагогическую и духовную деятельность на посту директора консервативной общины и всегда называл его раввином. В рамках дружбы между ними рав Соловейчик был приглашен принять участие в церемонии в честь Джозефа Шубова в консервативной синагоге «Бней Моше». Письмо, которое рав Соловейчик написал в качестве ответа на это приглашение, поражает своей глубиной и точностью и требует внимательного изучения. Оно выражает всю сложность отношения рава Соловейчика к реформистскому движению и исполнено глубокой мысли, доброты и скромности. Вот что написал рав Соловейчик г-ну Филиппу Флейшеру, председателю синагоги «Бней Моше»:
«Очень дорога моему сердцу многолетняя дружба с равом Шубовым. Он для меня – дорогой и уважаемый друг, которого я очень ценю за его многочисленные таланты и прекрасные личные качества. Само собой разумеется, если бы торжественный вечер проходил только в честь рава и г-жи Шубовых, я счел бы величайшей честью для себя быть одним из гостей этого мероприятия.
Однако, к моему большому сожалению, прием приурочен также к торжеству в честь возведения нового здания синагоги «Бней Моше». Я ничуть не сомневаюсь в огромной важности этого нового дома молитвы для еврейского населения Брайтона как центра общинной жизни. И я очень ценю те величайшие усилия, которые члены и руководство общины приложили к тому, чтобы осуществить задуманное. Их гордость за то, что они сумели достичь поставленной цели, полностью оправдана. Вы, г-н Флейшер, проявили особую ответственность, направленную на укрепление общинной жизни, и преданность еврейскому народу, и достойны за это всяческих похвал.
Вместе с тем, все это не могло бы стать оправданием моего присутствия на этом торжественном вечере. Это объясняется тем, что на нем, по всей вероятности, мужчины и женщины будут сидеть вместе, а это, по моему глубокому убеждению, не соответствует закону Ѓалахи, освященному поколениями нашего народа. Требование, чтобы мужчины и женщины сидели раздельно, является само собой разумеющейся истиной в нашей религиозной среде, и у меня нет ни права, ни желания поддерживать отклонение от этой традиции – ни действием, ни бездействием. Если я буду присутствовать на этом мероприятии, или если мое имя будет значиться в числе его покровителей, это станет молчаливым одобрением нарушения закона Ѓалахи, требующего, чтобы в синагоге мужчины и женщины сидели раздельно. Это пошло бы вразрез с голосом моей совести. Поэтому, тщательно обдумав этот вопрос, я пришел к неизбежному выводу, что мое участие в этом вечере было бы абсурдом, и я величайшим уважением отклоняю Вашу просьбу.
Я хочу подчеркнуть, что мои слова не следует воспринимать как критику или как осуждение. Я не моралист по своей природе и никогда не пытался убедить людей, придерживающихся иных взглядов, чем мои, поменять свои взгляды на те, которые нравятся мне (…) Пожалуйста, передайте мои поздравления раву и г-же Шубовым и пожелайте им от моего имени многих лет плодотворной деятельности, радости и счастья».
Это письмо было написано в 1954 году, когда рав Соловейчик уже считался одним из лидеров ортодоксальных евреев Америки и имел сотни учеников и последователей, служивших раввинами в различных общинах.
Приложение: некоторые факты из биографии раввина Джозефа Шубова
В архивах Советской Военной Администрации в Германии (СВАГ), охватывающих период времени с мая по сентябрь 1945 года, сохранились отчеты комиссии по рассмотрению так называемых «вопросов Ди-Пи», то есть: куда направлять перемещенных лиц (DP – Displaced Persons). В комиссию входили офицеры как Красной Армии, так и союзнических войск. В частности, в работе этой комиссии участвовал капитан Джозеф Шубов (Joseph S. Shubow), офицер штаба IХ американской армии (именно передовые войска этой армии встретились на Эльбе, около города Торгау, с передовой дивизией Красной Армии). «Перемещенными лицами» назывались люди, которые в результате военных действий, не по своей воле, оказались в чужой стране. Как правило, речь шла о бывших заключенных или военнопленных, или же людях, угнанных на принудительные работы во вражеский тыл, или бывших партизанах, воевавших в других странах. Судьба, а порой и сама жизнь этих людей целиком зависела от решения комиссии, в которую входил и капитан Шубов. При работе этой комиссии возникали сложнейшие проблемы.
В 1920 году 21-летний Джозеф Шалом Шубов окончил Гарвардский университет, затем учился в нью-йоркском Институте еврейской религии (Hebrew Union College – The Jewish Institute of Religion), где в 1933 году после прохождения специальной программы получил право быть консервативным раввином. С этого времени вся жизнь раввина Шубова была связана с известной синагогой «Бней Моше» (Bnai Moshe) в городе Брайтон, штат Массачусетс.
На войне раввин Шубов столкнулся с тяжелейшими проблемами. Ранней весной 1945 года IХ армия, к которой он был прикомандирован, после боев на территории земли Северный Рейн-Вестфалия, освободила узников фашистского концентрационного лагеря вблизи города Липштадт (Lippstadt). Американские бронетанковые и десантные дивизии так стремительно форсировали Рейн, что фашисты не успели полностью уничтожить всех заключенных. Когда американцы вошли на территорию лагеря, они увидели группу чудом уцелевших узников, больных и немощных, похожих на живые скелеты. Капитан Шубов тут же попросил связать его с командующим IХ армии генералом Джоном П. Андерсоном, тот позвонил генералу Дуайту Эйзенхауэру, главнокомандующему союзных войск. На базе армейских медико-санитарных батальонов были срочно развернуты пункты для лечения и выхаживания спасенных людей. У некоторых из бывших заключенных на полосатых лагерных робах были нашиты желтые шестиконечные звезды – это были евреи. Один из них, увидев на форменной куртке капитана Шубова эмблему в виде стилизованных скрижалей Завета и шестиконечного щита Давида, обратился к капитану на идиш. После этого спасенные евреи стали звать капитана Шубова «наш еврейский генерал».
Деятельность раввина Шубова в годы Второй мировой войны была очень разнообразна и неимоверно тяжела как физически, так и психологически. Военные капелланы всегда были рядом с солдатами. В армии США капеллан обязан оказывать духовную помощь всем солдатам – независимо от того, к какой конфессии этот солдат принадлежит. Идущие в бой или в разведку люди нуждались в его напутствии и душевной поддержке. Раненым и контуженым солдатам нужны были его слова утешения. Нередко на долю капеллана выпадала печальная участь принять последний вздох умирающего. Люди, пережившие кошмар лагерей и потерявшие всех своих родных, слышали из уст раввина слова, которые давали им надежду на новую жизнь. Невзгоды и постоянные опасности фронтовой жизни, а также тяжелейшие психические нагрузки (раввины ежедневно воочию видели дьявольскую жестокость и небывалые масштабы уничтожения европейского еврейства), – такова была судьба военных раввинов. Многие военные капелланы (в армии тогда служило около 250 раввинов-капелланов) по возвращении домой, в Америку, были физически изнурены и психически надломлены. Джозеф Шубов на своем внедорожнике «Виллис» развозил все необходимое для отправления религиозных ритуалов по иудейским канонам. Как известно, в армии США служили сотни тысяч американцев еврейского происхождения. Для своих фронтовых товарищей раввин Шубов устраивал еврейские праздники. В Песах 1945 года капитан умудрился в одном из городов Германии, в единственном уцелевшем от бомбежек здании, организовать Пасхальный седер для 400 своих солдат-единоверцев. Командующий армией генерал Андерсон, приглашенный на эту необычную праздничную трапезу, в своей застольной речи сравнил освободительную миссию союзнических войск, несущую свободу народам Европы, с Исходом евреев из Египта и их спасением от фараонова ига.
Будучи членом союзнической комиссии по вопросу перемещенных лиц, капитан Шубов был вынужден проявлять большую дипломатичность. Ему приходилось решать тяжелейшие задачи. Во-первых, советские власти требовали, чтобы все бывшие граждане СССР были возвращены на Родину. Однако и раввин, и многие из этих людей знали, что это сулит им большие несчастья. Во-вторых, американские и британские власти постоянно ужесточали правила перемещения из советской зоны в оккупационные зоны западных стран. Это крайне осложняло работу по спасению тех людей, которые не хотели возвращаться в Советский Союз. В-третьих, тогда в американской армии, как и в США в целом, существовал антисемитизм. Им были заражены не только некоторые солдаты, но и кое-кто из высших чинов армии. Особый приказ предписывал американским военнослужащим ограничить контакты не только с местными жителями, но и с перемещенными лицами. Поскольку главные межзональные контрольно-пропускные пункты были в Берлине, в американской инструкции подчёркивалось: «Берлин не должен стать транзитным пунктом на пути в США».
Но раввин Шубов умел добиваться невозможного. С его помощью многие люди получили разрешение на въезд в США. Благодаря его усилиям немалому числу молодых людей удалось попасть в Палестину, где они примкнули к созданию нового еврейского государства. Раввину Шубову стало известно, что около Берлина в потайном месте живут 22 еврейские женщины в возрасте от 68 до 84 лет, которых спасли от фашистов католические монахини. Все эти пожилые женщины до войны жили в Польше, а теперь потеряли всех своих близких. Джозеф Шубов, разыскав в США родственников этих несчастных женщин, спас им жизнь. Вместе с другим военным капелланом раввином Филиппом Скорнеком (Philiph Skorneck) он всячески помогал евреям, оказавшимся в Берлине. Были организованы религиозные центры, налажена деятельность DJC (The Jewish Distribution Committee). Регулярно стала поступать помощь со стороны американских и международных благотворительных организаций.
В послевоенные годы раввин Шубов завоевал огромную популярность как один из лидеров сионистского движения Новой Англии. По данным социологического опроса Института Геллапа (Gallup Poll), не менее 90% еврейских организаций Большого Бостона и Новой Англии высказались за создание еврейского государства и за оказание ему всех видов помощи.
Рав Исраэль Порат, благословенна память праведника
И еще одно свидетельство, связанное с равом Исраэлем Поратом, благословенна память праведника (1885-1974). Это свидетельство особенно важно потому, что рав Порат был одним из ближайших учеников рава Кука. В 1924 году его пригласили занять должность раввина в еврейской общине Кливленда. Приведу здесь цитату из его биографии, говорящую о его отношении к реформистам.
Встречи с реформистами и уважение к ним
«В отношении реформистов рав Порат не встал на путь борьбы или презрения. По своему обыкновению, он выбрал подход, поразительным образом совмещающий непримиримость и умеренность. Так, через год после его приезда в Кливленд рав Порат провел цикл лекций на тему различий между ортодоксальным, консервативным и реформистским иудаизмом. В газетном объявлении, предваряющем этот цикл, было написано, что лекции не будут содержать критику, а рассмотрят истинные различия между этими течениями.
Когда умер Авраам Фридланд, самая заметная фигура в неортодоксальной еврейской общине Кливленда, рав Порат произнес на его похоронах надгробную речь.
Однако раввины ешивы «Тельз», принадлежащей к ультра-ортодоксальному направлению (харедим), хотя и уважали рава Пората как раввина города, не одобряли его хорошего отношения к реформистам. Однажды, после того как рав Порат принял участие в конференции, на которую был приглашен представитель реформистов, один из раввинов ешивы «Тельз» позвонил ему со словами гневной критики. Жена рава Пората, услышав разгневанный голос собеседника на другом конце линии, спросила мужа по окончании беседы: «Все в порядке?». «Это обычная война, не атомная», – ответил рав Порат.
Рав Ицхак Нисим, главный сефардский раввин Израиля
Такова же была позиция рава Ицхака Нисима, благословенна память праведника, главного сефардского раввина Израиля, которого особенно ценил рав Цви-Йеѓуда Кук. Его сын, Моше Нисим, бывший министр финансов и юстиции Израиля, прочел мои предыдущие колонки и позвонил мне, чтобы сказать, что он полностью меня поддерживает. Он также рассказал мне, что его отец, пребывая на посту главного раввина, время от времени организовывал встречи с представителями всех течений иудаизма. Несмотря на свою непримиримую позицию в отношении идеологии реформистского движения, он был убежден, что запрещено бойкотировать любые группы, существующие в еврейском народе. И еще рассказал мне Моше Нисим, что в доме его отца каждую субботу утром делали общественный кидуш, на который постоянно приходили лидеры реформистского и консервативного движений в Израиле (и разумеется, почетные гости из-за границы).
