Между либеральными и традиционными кругами существует фундаментальный конфликт ценностей, в особенности конфликт между такими ценностями как свобода и приверженность традиции * Ценности иудаизма требуют определенного принуждения в публичной сфере, но нет места принуждению в частной сфере * Начало решения этой проблемы — взаимное признание обеими группами ценностей противоположной группы * На более глубоком уровне эти два мировоззрения дополняют и «оплодотворяют» друг друга
Конфликт ценностей
В рамках дискуссии о необходимости глубокого пересмотра правовой системы у противников реформы возникают опасения, что те, кто поддерживает реформу и одновременно выступает за укрепление еврейской идентичности Государства Израиль, стремятся устанавливать в государстве религиозные законы путем силы и принуждения, подавляя при этом либеральные ценности, главной из которых является свобода личности. Беспокойство вызвано представлением, что существует фундаментальный конфликт между традиционными еврейскими ценностями и либеральными ценностями, которые считаются светскими. Однако правда заключается в том, что ценность свободы, которая является основой либерализма, является одной из самых основных ценностей в иудаизме. Следовательно, истинный вопрос звучит так: как мы можем дать место в Государстве Израиль общей системе еврейских ценностей – с одной стороны, традиционным ценностям, известным как «религиозные» (такие как изучение Торы, еврейская семья, соблюдение субботы и кашрута), а с другой стороны, таким ценностям как свобода и права человека, которые также являются священными еврейскими ценностями?
Проблема в том, что большинство людей, подчеркивающих принятые в Израиле ценности как священные, как правило, уделяют меньше внимания ценностям свободы, человеческого достоинства и социальных реформ и даже склонны считать их светскими ценностями. С другой стороны, те, кто подчеркивают либеральную позицию, склонны сводить значение ценностей, считающихся священными в народе Израиля, только к сфере частной жизни граждан государства, в отличие от традиционного еврейского подхода, стремящегося продвигать их в общественной и национальной сферах.
Традиционные еврейские ценности требуют определенного принуждения
Проблема эта очень серьезная, потому что в действительности между этими ценностями на самом деле существует конфликт. Ведь если мы хотим, чтобы суббота была для всего народа Израиля днем, когда все, и богатые, и бедные, могут отдохнуть от работы, насладиться плодами своего труда вместе со своими близкими и задуматься о духовных вопросах, – необходимо создать комплексные ограничения на рынке труда, бизнеса и общественного транспорта. Ибо только тогда, когда все общество отдыхает от работы, можно создать глубокую культуру Шаббата, в которой есть отдых, удовольствие, равенство и духовное развитие, что находит свое отражение в изучении Торы.
Это касается и всех других заповедей, суть которых – выражение веры во Всевышнего. К этой категории относится, например, соблюдение кашрута. Когда эти заповеди соблюдаются в публичной сфере, они сохраняют и подчеркивают уникальность народа Израиля и его наследия, укрепляют еврейскую национальную идентичность, что является важной ценностью для всех тех, кто имеет еврейскую идентичность. То же самое относится и ко многим другим заповедям. Однако, когда эти ценности переходят исключительно в сферу частной жизни отдельных людей и групп, которые в этом заинтересованы, общество в целом теряет свой еврейский характер и оказывается во власти рыночных сил и общечеловеческих культурных ценностей. И тогда великий идеал народа Израиля, направленный на духовное и практическое исправление всего мира, постепенно сходит на нет.
Священная ценность свободы значительно ограничивает принуждение
С другой стороны, ценность личной свободы также священна, так как она является одним из основных выражений образа и подобия Всевышнего в человеке, ибо только человек, свободно избравший отождествление со священными ценностями, может по-настоящему посвятить себя исправлению общества и мира. Более того, без свободы человек не сможет раскрыть в полной мере таланты, которые вложил в него Всевышний, и творчески реализовать все свои стремления, став тем самым «партнером» Всевышнего в развитии и совершенствовании нашего мира и умножая в нем добро и благословение.
Ценность свободы столь высока, что ей посвящен Песах, который мудрецы называют «время свободы нашей». Это национальный праздник свободы всего народа Израиля и личной свободы каждого человека. Исход из Египта явственно показал всему миру, что мы – свободные люди, а не рабы. Вот почему в частной сфере нет и не может быть места никакому принуждению, но и в общественно-национальной сфере принуждение невозможно без широкого народного согласия, с максимальным учетом интересов меньшинств. Ведь, в конце концов, Тора и заповеди направлены на то, чтобы творить как можно больше добра каждому человеку, и невозможно во имя Торы причинять огорчение людям, которые не отождествляют себя с ее заповедями.
Общественная ответственность требует дискуссии и протеста, а не принуждения
Конечно, можно утверждать, что религиозный долг обязывает принуждать других людей соблюдать заповеди на общественном пространстве. Это относится, например, к соблюдению субботы или к непризнанию личных отношений, не соответствующих законам Ѓалахи. Здесь не место рассматривать этот вопрос во всех подробностях, но, как представляется, эта религиозная обязанность существует только тогда, когда в народе имеет место широкое общественное признание религиозного образа жизни, и даже те, кто нарушает религиозные заповеди, соглашаются с тем, что в принципе их следует соблюдать. Однако в сегодняшней ситуации ценность свободы возрастает, и на тех, кто соблюдает заповеди Торы, сегодня возлагается лишь обязанность выражать протест. Под этим подразумевается аргументированная критика мнений и явлений, противоречащих Ѓалахе, а также просвещение в сфере иудаизма и стремление к как можно более широкому согласию в отношении установлении в Государстве Израиль жизни в соответствии с нормами и принципами Торы. И все это при условии, что эти люди питают глубокое уважение к тем добрым делам, на личном и национальном уровне, которые совершают те, кто не соблюдает заповеди Торы, а движим стремлением к универсальной общечеловеческой нравственности.
У нас нет готовой формулы успеха, но есть направление, в котором мы должны продвигаться
Как представляется, можно согласиться с тем, что мы не можем разрешить многие дилеммы, возникающие в результате столкновения между традиционными ценностями и ценностью свободы, но это – две важнейшие системы ценностей, как с точки зрения святости, связанной с еврейской традицией, так и с точки зрения человеческой нравственной ценности, вытекающей из свободы выбора, которой наделен каждый человек. Благодаря этому во многих случаях внутренний еврейский дискурс может привести к религиозной позиции, не подразумевающей принуждения, а светский либеральный дискурс может привести к позиции, которая поддержит адекватное выражение еврейской идентичности в публичной сфере.
Благотворное взаимодействие между такими ценностями как верность традиции и свобода
На поверхности возникают конфликты между этими двумя системами ценностей, но на более высоком и более глубоком уровне они дополняют и «оплодотворяют» друг друга. Это факт, что существует много ценностей, разделяемых всем обществом, как религиозным, так и светским, таких как человеческое достоинство, спасение жизни, помощь бедным и больным, справедливость, суббота и еврейские праздники, обрезание, еврейский календарь, еврейский язык и самопожертвование ради народа Израиля и всего человечества. Все видят в этих ценностях наследие иудаизма — кто-то как Божественное наставление, явленное Израилю, а кто-то как идеал, раскрытый в результате человеческого нравственного выбора.
Чем больше людей осознают эти общие ценности, а также благотворное взаимодействие, которое может существовать между ними, тем больше представителей общественности смогут найти путь к соглашениям и договоренностям, которые дадут максимальное пространство обеим системам ценностей таким образом, чтобы они способствовали согласию и единству в народе. И тогда мы сможем воплотить в жизнь слова наших мудрецов, благословенна их память: «Оба мнения в каждом споре, который ведется во имя истины, в конце концов восторжествуют, не перечеркивая друг друга, а спор ради спора – бесплоден» (Мишна, трактат Авот, 5, 17). Имеется в виду, что обе эти системы ценностей будут взаимодействовать друг с другом и «оплодотворять» друг друга на протяжении поколений.
Еще о ценности свободы
Попутно упомянем, что о ценности свободы говорится и в недельном разделе Торы Бе-ѓар, где повествуется о заповеди освобождения раба-еврея. Другими словами, даже в эпоху, когда рабство передавалось из поколения в поколение, и на нем основывалась вся экономическая жизнь, Тора предусматривала освобождение каждого раба по истечении шести лет или самое позднее в юбилейный год, и рабство не передавалось детям по наследству. Тора также запрещает использовать раба на каторжных работах и велит предоставить ему условия жизни, подобные тем, в которых живет его господин. Из совокупности этих заповедей вытекает, что рабство разрешено только постфактум (бедиавад), и только тогда, когда без него невозможно существовать с экономической точки зрения, Тора дает возможность иметь рабов в ограниченных условиях, в соответствии с требованиями нравственности. И разумеется, когда можно существовать без рабства, существует заповедь его отменить (см. «Жемчужины Ѓалахи», Швиит и йовель, гл. 10, п.п. 10-11).
Законы в отношении раба-нееврея
Даже в отношении раба-язычника (называемого в Торе «ханаанским рабом»), статус которого был, по-видимому, подобен статусу других рабов в мире, – то есть его рабство было навеки, и его потомки после него также были рабами, – Тора говорит, что необходимо сохранять образ и подобие Всевышнего, по которому он был сотворен. Ибо когда еврей покупал раба или рабыню, они должны были согласиться принять заповеди Торы перед бейт дином посредством окунания в микве и обрезания, и таким образом они становились подобны евреям (см. Шульхан арух, Йоре деа, 267, 5). Если, когда их покупал еврей, рабы сомневались, согласны ли они принять заповеди Торы, их господину разрешалось держать их при себе самое большее двенадцать месяцев, в надежде, что они согласятся обратиться в иудаизм и принять заповеди. Если же отказывались, то господин был обязан продать их нееврею. Таким образом, все рабы, которыми владели евреи, были обращены в иудаизм, и когда их освобождали (через несколько поколений все они были освобождены), они сразу же становились полноправными евреями.
Право рабов исполнять заповеди Торы и жить в Земле Израиля
Поскольку все рабы и рабыни были обращены в еврейство, господин был обязан предоставить им возможность исполнять заповеди Торы, поэтому было запрещено продавать их неевреям, поскольку в таком случае они не могли должным образом соблюдать все заповеди. Если же их все-таки продавали нееврею, мудрецы налагали на их господина взыскание, согласно которому он должен был выкупить их по цене, в десять раз превышающей их стоимость, а после этого он был обязан их отпустить (см. Шульхан арух, Йоре деа, 267, 80).
Аналогичным образом, господину, живущему в Земле Израиля, запрещено принуждать своих рабов переезжать вместе с ним за ее пределы, ибо, поступая так, он лишает их возможности исполнять заповедь заселения этой земли. Ведь наши мудрецы, благословенна их память, говорят, что всякий, кто живет вне Земли Израиля, подобен идолопоклоннику (см. Вавилонский Талмуд, трактат Ктубот, 110б). А если рабы не согласятся покинуть вместе с ним Землю Израиля по доброй воле, то он обязан продать их другому еврею, живущему в Земле Израиля, или отпустить на свободу (см. трактат Гитин, 43б-44а; Шульхан арух, Йоре деа, 167, 82).
Более того, раб или рабыня, купленные за пределами Земли Израиля, могут потребовать от своего господина совершить алию и поселиться в Земле Израиля, чтобы исполнить заповедь ее заселения. И тогда господин либо обязан совершить алию вместе с ними, либо продать их другому еврею, живущему в Земле Израиля, либо же освободить их (см. трактат Ктубот, там же). А если господин не согласился, и раб совершил побег, чтобы переселиться в Землю Израиля, – Тора запрещает возвращать его господину, живущему за пределами этой земли. Об этом сказано (Дварим, 23:16-17): «Не выдавай раба господину его, когда он спасается у тебя от господина своего. У тебя пусть живет он, в среде твоей, на месте, которое он выберет в каком-либо из ворот (городов) твоих, где ему угодно; не притесняй его». Господин должен освободить этого раба, дав ему соответствующее письмо. Если же он не согласен освободить раба, то бейт дин принуждает его к этому (см. трактат Гитин, 45а; Шульхан арух, 167, 84-85).
Следует отметить, что в древности у других народов было принято метить рабов и рабынь, удаляя у них два передних зуба или отрезая им ухо либо один палец. Однако Тора запрещает господину причинять серьезный ущерб своим рабам, а если он нанесет кому-либо из них телесную травму, которую невозможно вылечить, то раб должен быть освобожден (см. Шульхан арух, 267, 27-35).
