В преддверии предстоящих выборов, в праздник Суккот мы должны помнить что «весь народ Израиля достоин сидеть вместе в одной сукке» * Более того, в этом году мы удостоимся исполнить заповедь Ѓакѓель, которая заключается в объединении всего народа Израиля вокруг ценностей Торы * Даже в наши дни, когда заповедь Ѓакѓель соблюдается лишь частично, очень важно помнить о ней, ибо она является важным элементов нашего возращения в Сион * Со времен Адерета и рава Кука великие люди народа Израиля прилагали все усилия, чтобы исполнять заповедь Ѓакѓель наиболее достойным образом, отражающим единство народа и огромную важность Государства Израиль
Около двадцати пяти лет назад я взял на себя обязательство не выражать публично свое мнение по поводу выбора партий и отдельных деятелей как в нашем поселении, так и в областном совете и на общенациональных выборах. Разумеется, я говорю и пишу об общих ценностях, но я решил не говорить и не писать о партийных способах реализации различных ценностей. И хотя это очень важно, я подумал, что поскольку нет такой партии, которая выражала бы всю правду, мне лучше отстраниться от этого.
Естественным образом, в период выборов, когда должна быть определена и избрана одна партия, выявляются разногласия и разрушается та атмосфера братства и единства, которая должна царить в еврейском народе. Поэтому, наряду с обязанностью выражать свою позицию и продвигать всевозможные ценности через различные стороны, мы также обязаны не забывать общенациональные ценности и не допускать перерастания разногласий во вражду. Для этого необходимы раввины, которые не вмешиваются в политические дебаты.
Эта позиция соответствует смыслу праздника Суккот, когда все евреи должны вознестись над индивидуальными потребностями и вместе взойти в Храм, чтобы отпраздновать все хорошее, что они накопили в течение года. Имеется в виду добро во всех его аспектах, даже в тех, которые кажутся противоречивыми. Именно об этом сказали наши мудрецы: «Весь народ Израиля достоин сидеть вместе в одной сукке» (Вавилонский Талмуд, трактат Сукка, 27б). А четыре вида растений (арбаат ѓа-миним), с помощью которых мы исполняем в Суккот еще одну важнейшую заповедь, относятся ко всем типам евреев, которые собираются вместе на праздник в Храме. И благодаря единению всех евреев, в том числе и тех, кто не обладает глубокими знаниями Торы и не соблюдает все заповеди, Всевышний прославляется, а народ Израиля удостаивается высшего благословения.
Заповедь Ѓакѓель
Еще одна заповедь, выражающая единство Израиля, – это заповедь Ѓакѓель. Тора повелела нам созывать весь народ Израиля, мужчин, женщин и детей, на исходе каждого седьмого года (года шмиты), в праздник Суккот, когда народ восходил в Иерусалим, и читать им отрывки из Торы, чтобы укрепить их сердца в вере, трепете перед Небесами и стремлении изучать Тору и исполнять заповеди. Об этом сказано (Дварим, 31:10-13): «И завещал им Моше, говоря: к концу семилетия, в год шмиты, в праздник Суккот, когда придет весь Израиль, чтобы явиться пред лицо Господа, Бога твоего, на место, которое Он изберет, читай учение это пред всем Израилем вслух для них. Собери народ, мужчин, и женщин, и детей, и пришельца твоего, который во вратах твоих, дабы слушали они и дабы учились, и будут бояться Господа, Бога вашего, и строго исполнять все слова закона этого. И сыны их, которые не знали, услышат и научатся бояться Господа, Бога вашего, во все дни, что проживете вы на земле, в которую вы переходите за Иордан, чтобы владеть ею».
Церемония Ѓакѓель, проходившая раз в семь лет, должна была возвысить в глазах народа достоинство Торы и заповедей. По торжественности и величию этой церемонии не было равных. В ней участвовал весь народ от мала до велика, и сам царь читал народу Тору. В связи с этим возникает вопрос: в чем же смысл этого всенародного собрания? Ответ напрашивается сам по себе: «Дабы услышать слова Торы, ведь она – основа, красота и великолепие всей нашей жизни, и тогда станет народ восхвалять и возвеличивать Тору, и сердца всех евреев исполнятся пламенного стремления к ней, а, возжелав ее, народ будет изучать ее и познавать волю Господа, и удостоится Израиль благословения, и возрадуется Господь деяниям его» (Сефер ѓа-хинух, 612).
Каждый еврей, принимавший участие в церемонии Ѓакѓель, извлекал для себя то благо, которое было ему необходимо. Те, кто глубоко изучал Тору, получали стимул к дальнейшему, еще более усердному и самоотверженному изучению. Те, кто слышал и понимал ее слова, прислушивались к ним еще внимательней, чем прежде, благодаря чему у них усиливалось желание строго соблюдать заповеди. Дети, достигшие возраста, в котором их начинают приучать к исполнению заповедей, слушали слова Торы, ощущая их святость, и в них пробуждался живой интерес к Торе и заповедям. И даже совсем маленькие дети воспринимали величие и святость Торы и понимали, что она – самое главное в жизни, ведь все евреи собрались вместе, чтобы слушать ее слова. А родители еще глубже осознавали возложенную на них священную миссию: воспитывать своих детей в духе Торы и с любовью приучать их к исполнению заповедей.
Даже величайшие мудрецы, знавшие всю Тору наизусть, и, с другой стороны, новообращенные, еще не понимавшие иврита, были обязаны принимать участие в исполнении заповеди Ѓакѓель. Ведь эта церемония является своего рода отражением дарования Торы на горе Синай, поэтому необходимо, чтобы в ней принял участие весь народ, и все евреи чувствовали себя так, будто в этот момент они получают Тору из уст Всевышнего (см. Рамбам, Законы праздников в Храме, 3, 6).
Согласно постановлению мудрецов, читать Тору народу должен царь, чтобы придать церемонии Ѓакѓель наибольшую торжественность и величие. Но даже если у народа Израиля нет царя, или если у царя очень слабый голос, или если царь еще ребенок, это не отменяет заповеди. В таком случае Тору должен читать тот, кто занимает в народе самое почетное положение: например, князь (наси), первосвященник или крупнейший мудрец поколения.
Чтение Торы
Читать Тору во время церемонии Ѓакѓель необходимо на святом языке (иврите), ведь сказано (Дварим, 31:11): «…читай Тору эту» – так, как она была написана. Даже те, кто не понимает иврита, обязаны слушать Тору на том языке, на котором она была написана и дарована сынам Израиля на горе Синай (см. Вавилонский Талмуд, трактат Сота, 32а; Рамбам, Законы праздников в Храме, 3, 5-6).
На церемонии читали стихи Торы с самого начала книги Дварим до окончания отрывка Шма Исраэль (Дварим, 1:1-6:9). В этой части Торы детально рассказывается о подготовке к завоеванию Земли Израиля, о грехе разведчиков и наказании за него, о захвате западного берега Иордана, а также о том, как наш учитель Моше молил Всевышнего, чтобы Он позволил ему войти в Святую Землю. Затем подробно говорится о даровании Торы на горе Синай и запрете идолопоклонства и приводится предостережение на все поколения, чтобы народ Израиля хранил верность Торе и соблюдал ее заповеди, а также воспитывал в таком духе свое потомство, и благодаря этому умножатся дни его в земле благодатной. В конце читают Шма Исраэль – эти слова лежат в основе заповедей верить в Бога и любить Его.
После этого читают отрывок «И вот, если послушаетесь заповедей Моих» (Дварим, 11:13-21), в котором говорится об исполнении заповедей, а также рассматривается вопрос награды и наказания.
Затем читают два отрывка, в которых идет речь об отделении приношений и десятин (трумот и маасрот): «Отделяй десятину от всех плодов посева твоего» (Дварим, 14:22-27) и «Когда окончишь отделение всех десятин от плодов твоих в третий год» (там же, 26:12-15). Далее читают отрывок о заповедях, относящихся к царю (там же, 17:14-20), а завершают чтение Торы отрывком о благословениях и проклятиях (Дварим, гл. 28), где говорится о том, какая награда ждет народ Израиля, если он будет исполнять заповеди Торы, и какое наказание ему грозит, если он станет их нарушать (см. Вавилонский Талмуд, трактат Сота, 41а).
По мнению Рамбама, начиная с отрывка об отделении десятин следует читать подряд весь текст Торы до конца отрывка о благословениях и проклятиях (Дварим, 14:22-28:69). Этот длинный текст содержит упоминание о множестве заповедей: в нем впервые в Торе упоминаются 138 заповедей (в Сефер ѓа-хинух это заповеди 473-611), а также указаны многие заповеди, о которых уже говорилось в предыдущих книгах Пятикнижия. Заповеди, упоминаемые в этом отрывке, касаются отделения трумот и маасрот, пожертвований бедным (цдака) и многих других вопросов, относящихся к области отношений между людьми (бейн адам ле-хаверо), – например, заповедь возвращения потери, запрет давать деньги в долг за проценты, заповедь поставить судей и заповеди, связанные с судопроизводством. Кроме того, там упоминаются многочисленные заповеди, относящиеся к вопросам управления государством и ведения войны, к пророчеству и священникам (коѓенам), заповедь вступления в брак, а также многочисленные заповеди-запреты, относящиеся к идолопоклонству и колдовству.
Когда именно следует исполнять заповедь Ѓакѓель и кто обязан это делать
Заповедь Ѓакѓель необходимо исполнить в Суккот на исходе года шмиты. Об этом сказано (Дварим, 31:10-11): «…к концу семилетия, в год шмиты, в праздник Суккот, когда придет весь Израиль, чтобы явиться пред лицо Господа, Бога твоего». И поскольку в Торе сказано: «когда придет весь Израиль», становится ясно, что имеется в виду начало Суккота, когда весь народ Израиля собирается в Иерусалиме (см. трактат Сота, 41а). Однако мудрецы не хотели устраивать церемонию Ѓакѓель в первый день Суккота, так как это йом тов, и в него нельзя соорудить в Храме возвышение, на котором должен стоять царь. Ставить возвышение до начала праздника мудрецы тоже не хотели, чтобы в храмовом дворе не было слишком тесно, когда весь народ приходит в Храм, чтобы принести праздничные жертвы. Поэтому церемонию Ѓакѓель проводили на исходе первого дня Суккота (как пишет Раши). Кроме того, из слов Торы «в праздник Суккот» можно заключить, что имеется в виду – в разгар праздника, а не в самый первый его день (как объясняют Тосафот).
Некоторые авторитеты (например, Маѓараль в Тиферет Исраэль) пишут, что церемонию проводили вечером, сразу после того, как заканчивался йом тов; согласно другому мнению, заповедь Ѓакѓель исполняли на следующий день, то есть в первый день холь ѓа-моэд Суккот (так пишет Ѓа-Адерет).
Церемония Ѓакѓель была своего рода «священной печатью», которая запечатывала подошедший к концу семилетний цикл. Когда на исходе седьмого года народ Израиля собирался в Храме, чтобы слушать Тору, становилось ясно: то, что связано с Торой, имеет непреходящую, вечную ценность, а все остальное – временно и будет предано забвению. Это осознание давало народу Израиля вдохновение и силы, чтобы продолжать следовать путем Торы и в новом, только что начавшемся семилетнем цикле.
Поскольку заповедь Ѓакѓель нужно исполнять в Суккот – один из трех «праздников восхождения», мудрецы на основе принципа гзера шава («одинаковые положения» – принцип аналогии, один из основных принципов толкования Торы) пришли к выводу, что все мужчины, освобожденные от заповеди «явиться пред лицо Господа», то есть взойти в Храм в каждый из трех «праздников восхождения» и принести праздничную жертву всесожжения (олат реийя) и праздничную мирную жертву (шальмей хагига; см. «Жемчужины Ѓалахи», Праздники, упомянутые в Торе, гл. 1, п. 15), – освобождены и от заповеди Ѓакѓель. Поэтому глухой, немой, слепой или хромой, оскверненные ритуальной нечистотой, старый или больной, которые не могут взойти пешком на Храмовую гору, а также рабы – все эти люди освобождены от заповеди Ѓакѓель. А женщины хотя и освобождены от обязанности восхождения в Храм, должны исполнять заповедь Ѓакѓель.
Что же касается детей, то даже если ребенок имеет увечье, из-за которого, став взрослым, он будет освобожден от заповеди восхождения в Храм, его родители все равно обязаны привести его с собой на церемонию Ѓакѓель, как и других детей (см. Минхат хинух, 612, 4. Необрезанный тоже обязан исполнять заповедь Ѓакѓель, как объясняет Рамбам, Законы праздников в Храме, 3, 2).
Даже если человек не слышит чтение, так как имеет слабый слух или из-за тесноты стоит слишком далеко от царя, читающего Тору, он все равно должен сосредоточиться на читаемых словах, «ведь Тора стремится только к одному – чтобы мы укрепились в истинной вере и исполнились трепета, словно только что получили Тору и заповеди из уст Господних, а царь – всего лишь посланник, через которого нам передаются Его слова» (Рамбам, Законы праздников в Храме, 3, 6, на основе сказанного в Лехем мишне, там же).
Порядок исполнения заповеди Ѓакѓель
Перед началом церемонии коѓены обходили весь Иерусалим и трубили в серебряные трубы, созывая народ на Храмовую гору. В женском приделе Храма сооружали большое деревянное возвышение, царь восходил на него и садился. Возвышение было необходимо для того, что все присутствующие видели царя и слышали его голос (см. Рамбам, Законы праздников в Храме, 3, 4). А если царь хотел выразить особое почтение к Торе и читать ее стоя, это считалось самым лучшим исполнением заповеди.
Чтобы исполнить заповедь наиболее великолепным образом во славу Торы и царя, свиток Торы передавали от одного человека к другому, пока он не доходил до царя. Вот в каком порядке это делали: ведущий общественную молитву (хазан) в синагоге на Храмовой горе брал свиток Торы и передавал его главе Великого Собрания, тот передавал свиток заместителю первосвященника, тот – первосвященнику, а тот – царю; царь же принимал свиток стоя (см. трактат Сота, 41а; Рамбам, Законы праздников в Храме, 3, 4).
До и после чтения Торы царь произносил благословения, которые произносят при любом чтении Торы. Затем он читал семь дополнительных благословений: 1) «Благоволи, Господь, Бог наш, к народу Твоему, Израилю»; 2) «Благодарим мы Тебя»; 3) «Ты избрал нас из всех народов… освящающий Израиль и время праздников», как во время молитвы. Таким образом, первые три благословения – это те же самые благословения, что мудрецы установили и в тексте молитвы; 4) царь произносил молитву о том, чтобы Храм стоял вечно, и завершал ее благословением: «Благословен Ты, Господь, пребывающий в Сионе»; 5) затем царь произносил молитву о том, чтобы царство Израиля сохранялось вечно, и завершал ее благословением: «Благословен Ты, Господь, избравший Израиль»; 6) затем царь произносил молитву о том, чтобы служение коѓенов было желанно Всевышнему, и завершал ее благословением: «Благословен Ты, Господь, освятивший коѓенов»; 7) а затем царь произносил свободную молитву, исходящую из самой глубины души, и завершал ее благословением: «Спаси, Господь, народ Твой, Израиль, ибо народ Твой нуждается в спасении. Благословен Ты, Господь, внемлющий молитве» (см. трактат Сота, 41а; Рамбам, Законы праздников в Храме, 3, 4).
Церемония в память о заповеди Ѓакѓель
Крупнейшие раввины последних поколений призывали евреев, возвратившихся в Землю Израиля, вспомнить об этой дорогой нашему сердцу заповеди, во славу Торы и в память о Храме. Как мы уже говорили, мудрецы установили несколько обычаев в память о заповедях, которые исполнялись в Храме. В этом они основывались на словах пророка Ирмеяѓу (30:17): «А тебе дам Я исцеление, исцелю тебя от язв твоих, – сказал Господь, – ибо назвали тебя отверженным: «Это Сион, никто не печется о нем»». Слова «никто не печется о нем» намекают на то, что мы должны постоянно помнить о разрушенном Иерусалиме, и благодаря этому Всевышний пошлет ему исцеление (см. Вавилонский Талмуд, трактат Рош ѓа-Шана, 30а).
Все ѓалахические авторитеты согласны, что в наши дни нет обязанности исполнять заповедь Ѓакѓель, так как она неразрывно связана с заповедью восхождения в Храм, о чем сказано (Дварим, 31:10-11): «…к концу семилетия, в год шмиты, в праздник Суккот, когда придет весь Израиль, чтобы явиться пред лицо Господа, Бога твоего». Пока Храм пребывает в разрушении и нет заповеди приносить праздничную жертву всесожжения (олат реийя) и праздничную мирную жертву (шальмей хагига), заповедь восхождения в Храм тоже не имеет силы (см. «Жемчужины Ѓалахи», Праздники, упомянутые в Торе, гл. 1, п. 16). Мудрецы приходят к такому выводу на основании принципа гзера шава (см. выше, прим. 2), поскольку в отношении обеих заповедей – Ѓакѓель и заповеди о праздничной жертве всесожжения, – в Торе употребляется одно и то же понятие ראיה (реийя), которое означает «показаться», «явиться» (см. Вавилонский Талмуд, трактат Хагига, 3а). Вот что пишет об этом Рамбам (Законы праздников в Храме, 3, 2): «Всякий, кто освобожден от заповеди совершать восхождение в Храм, дабы явиться пред Господом, освобожден и от заповеди Ѓакѓель, – кроме женщин и детей».
Тем не менее, крупнейшие раввины современности видели необходимость в том, чтобы установить обычай в память об этой заповеди, которую исполняет весь народ Израиля вместе. Они считали, что это особенно важно сегодня, когда наш народ возвращается в свою землю. Первым об этом заговорил Ѓа-адерет (рав Элияѓу-Давид Рабинович-Теомим), составивший по этому вопросу сборник Зехер ла-микдаш («Память о Храме»); в последние годы своей жизни он занимал должность главного раввина Иерусалима. Его поддерживал и его зять, рав Авраѓам-Ицхак Кук, хотя он не призывал к этому открыто. Многие другие раввины тоже считали, что этот обычай необходим, среди них – рав Йехиэль-Михл Тукачинский (автор книги «Святой город и Храм») и верховные раввины Израиля, рав Ѓерцог и рав Узиэль. Рав Харлап и рав Цви-Йеѓуда Кук тоже поддерживали эту инициативу. Наиболее активную деятельность в этом направлении предприняли рав Шломо-Давид Каѓане, в течение десятков лет возглавлявший главный раввинский суд Варшавы, а в конце жизни занимавший пост главного раввина Старого города Иерусалима, и его сын, рав Шмуэль-Занвиль Каѓане, который, будучи генеральным директором Министерства религий, стал организовывать церемонии в память о заповеди Ѓакѓель.
В 1946 г., после Холокоста и накануне провозглашения Государства Израиль, инициатива раввинов была впервые претворена в жизнь: в этом году состоялась первая церемония в память о заповеди Ѓакѓель. В ней приняли участие верховные раввины Земли Израиля и другие известные раввины. Ответственность за организацию церемонии взял на себя культурный центр движения Ѓа-поэль ѓа-мизрахи. С тех пор такая церемония проводилась на исходе каждого года шмиты, кроме 1973 года, так как в это время началась Война Судного дня, и многие мужчины были мобилизованы. В 1987 году состоялась особенно торжественная церемония, которую вели верховные раввины Израиля: рав Авраѓам Шапиро и рав Мордехай Элияѓу. На площади у Западной Стены (так называемой «Стены Плача») собрались десятки тысяч человек; они заполнили как саму площадь, так и все прилегающие к ней переулки и террасы. Церемония транслировалась по телевидению в прямом эфире. Президент Израиля Хаим Ѓерцог читал Тору вместе с верховными раввинами. В церемонии также приняли участие многие государственные и политические деятели, в том числе премьер-министр, министры и председатель Верховного суда. С тех пор на исходе каждого седьмого года, в первый день холь ѓа-моэд Суккот, на площади у Западной Стены проходит многолюдная торжественная церемония в память о заповеди Ѓакѓель, во славу Господа и Его Торы.
Среди раввинов ультраортодоксального направления (харедим) были такие, которые выступали против проведения этой церемонии, приводя такие же доводы, как и против исполнения в наши дни заповеди заселения Земли Израиля и создания еврейского государства: опасение, что будут нарушены основополагающие религиозные нормы. В этом они опирались на пословицу, которую превратили в принцип: «Новое запрещено Торой». Но поскольку их слова не имеют под собой ѓалахической основы, крупнейшие современные раввины не принимали в расчет это мнение. Рав Йеѓуда Амихай объясняет: при каждой возможности следует соблюдать обычаи в память о Храме, при условии, что это не приведет к нарушению каких-либо устоев традиции. Если какая-то заповедь сохранилась до наших дней в том виде, как ее исполняли до разрушения Храма, – например, заповедь лулава, которую следует исполнять в первый день праздника Суккот в любой точке мира, – в память о Храме мудрецы устанавливают дополнительный обычай, например, они постановили, что заповедь лулава нужно исполнять с соответствующим благословением и во все другие дни праздника. Если же заповедь вообще не сохранилась после разрушения Храма, то в память о ней устанавливают обычай, который исполняют без благословения. Этот закон применяется и к церемонии в память о заповеди Ѓакѓель: все авторитеты согласны, что во время нее благословение не произносят.
